Томск становится духовнее или почему предали анафеме томского писателя

В стенах воскресной школы Петропавловского собора состоялась первая в истории Томска встреча с томским писателем Тамарой Каленовой.

Буквально несколько слов скажу о встрече. Может когда-нибудь в будущем опубликую расшифровку диктофонной записи этой встречи. Хотя сам я вопросы задать не смог. Аудитория не была настроена.

Главным организатором встречи выступил отец Иосиф, который из нашей застоявшейся епархии хочет сделать что-то более-менее адекватное. На встрече во вступительном слове он сказал главное: Родители хотят поменять своих детей, а это бесполезно, нужно себя менять.

Уникальность этой встречи в том состоит, что это самая первая встреча томского писателя с верующими людьми. Сама Тамара Александровна тоже призналась, что это ее первая встреча с подобной аудиторией, хоть ей и исполнилось без пяти минут восемьдесят.

Не так давно у меня состоялась беседа с ведущим томским писателем. Спросил, есть ли у нас в Томске хоть один воцерковленный писатель? На что он сразу, даже не задумываясь ответил — нет.

В самом начале она попеняла, что время очень убыстрилось и перестаешь его замечать. Еще вчера была девочкой, а сейчас уже без пяти минут восемьдесят.

Тамара Александровна рассказала о печальной судьбе томского писателя А. Казанцева. То что ее волнует. Который за неделю до самоубийства ей позвонил и просил помочь ему найти пистолет. Сказал что не знает как жить дальше, не видит смысла, потому что его церковь предала анафеме. Хотя это вопрос туманный, была ли это действительно анафема? Сам я не знаю, может ли один священник от лица всей церкви предавать анафеме, даже великого грешника, как это сделал по молодости лет в 90-е отец Максим. Ведь священники тоже люди и им свойственно ошибаться. Он выступил на суде и в пылу своего слова-проповеди от лица церкви предал анафеме главного томского литератора тех лет, позволившего написать и публиковать похабные тексты. Меня лично эта история тоже коснулась, потому что свою "анафему» и я по молодости лет тоже отпустил, опубликовав о том статьи в томских и центральных СМИ. Думаю сейчас, случись то же самое, поступил бы так же.

Тамара Александровна сказала, что им не дали его отпеть. Самоубийц не отпевают.

Еще рассказала о следующей книге ее супруга С. Заплавного. Очередной его роман ожидает выхода и посвящен он на этот раз уникальной дате, 17 веку. Из коего в летописи есть всего три строчки, что томские казаки приняли участие в ополчении Минина и Пожарского и отправились в подмогу на нескольких обозах.

Еще на встрече с удивлением узнал, что в нашей средней школе отменили из употребления (официально) три слова: Бог, икона, молитва. Может это и слухи, но они очень близки к правде.

Итог встречи: Писатели не очень умеют говорить, их задача писать, они кабинетные работники. Сейчас другое время и вперед идут пробивные литераторы, которые напротив умеют говорить. Другое дело, что надо знать что давать и уметь держать аудиторию. В Томске это умеет один писатель, в прошлом педагог В. Костин.

В каком-то смысле эта встреча была покаянием одного из наших самых главных и сильных литераторов, если это можно так понять.

Чувствовалось что Т.А. не очень уютно в этой новой для нее аудитории, хотя она всячески старалась признаться, что прошлое время ушло безвозвратно, что она тоже ходит теперь в храм, ходит и на причастие, но все сидевшие здесь чувствовали, что она, этот самый известный томский писатель на самом деле есть духовный младенец, что ей надо идти в «первый класс духовной школы» и все узнавать заново.

Но с другой стороны невоцерковленные люди не такие уж отсталые. Одна очень умная книга писала, что супруги, прожившие жизнь вместе в вере, согласии и верности, приравниваются к чину мучеников. Так что Сергей Алексеевич Заплавный и Тамара Александровна Каленова-Заплавная, прожившие вместе более полувека, тоже могут приравняться к лику мучеников.

Теперь хотелось бы чтоб в тех же стенах прошла встреча с другим томским писателем Сергеем Заплавным. Очень бы хотелось увидеть его в этих стенах. Когда-то в одном из Томских журналов я прочел интервью с ним и меня поразило то что прочитал в нем между строк: этот писатель-коммунист, до последнего преданный своей идее ,на самом деле глубоко верующий человек, хоть и никогда не был по настоящему в церкви.