Задача школы — отторжение детей от семьи или сказ о том, как отец Максим Миронов в Зоркальцево школу создавал

Добавлено интервью с о. Максимом

Около полугода не был в зоркальцевской церкви. А тут получилось добраться, а как приехал, так и писаться стало, прямо в церкви, очерк этот набросал на службе, перед исповедью, — да простит меня отец Максим.

Зоркальцевский храм он особый. В чем его особенность. В каждом крупном городе должен быть хоть один храм для богатых прихожан. А почему нет? Им же тоже, в конце концов, где-то надо Богу молиться, у них грехов не меньше, чем у нас с вами. В городе им сложно, здесь народа много, а они не привыкли быть среди народа, они живут как правило за высокими заборами — а Зоркальцево в самый раз подходит. И не близко и не далеко, всего 20 километров — дорога хорошая и не далекая. Храм здешний старинный позапрошлого века, отцом Максимом с нуля восстановленный, сам к себе многих влечет, и не только богатых.

Вы не думайте, отец Максим всех принимает под одной крышей, без разбору. Не случайно говорят, что в Зоркальцево нет прихожан, здесь в основном одни приезжане.

Храм зоркальцевкий не богатый и не бедный, он элитарный. А еще он имеет свое лицо. Отец Максим, например, отказался от электрического света, света здесь нет вообще, освящается храм только свечками, как и было на Руси испокон веков. Как и должно быть и сегодня в церквях, но в Томске такого другого храма нет. Здесь свечки, записки и прочие требы не продают за деньги. Все в открытом доступе, сколько в силах, столько и заплатишь, не можешь сегодня, завтра оплатишь. В храме не должно быть торговли, мы немного забыли об этой истине, заповедуемой Господом, но в зоркальцевской церкви невольно о том вспоминаешь. Это касается крещения или венчания, ты здесь оплачиваешь тоже не столько сколько положено по таксе, а сколько можешь. В «блатных» томских храмах это не пройдет. Там с вас ниже таксы редко возьмут.

Да, Зоркальцевский храм не из бедных, но это вовсе не значит, что здесь меньше проблем. Сколько угодно. Например иконостаса, как такового, нет, репродукции вместо икон и икон писанных мало. Но пока и без него живет зоркальцевская община и ничего.

Или, например, другая трудность. Отец Максим попытался открыть свою прицерковную школу. Время сегодня такое, когда детей нельзя стало в школы отправлять — дома мы их учим одному, а в школе их учат уже совсем другому. Потому некоторые томские батюшки, как отец Александр (Печуркин), учат детей самостоятельно, не отдавая в школы, они только в конце года сдают экзамен. Все родители этого боятся. А оказывается это проще пареной репы. Причем школам это даже «выгодно», они при том деньги за ученика получают, но его не видят, то есть видят только раз в году. А по завершении он получит такой же аттестат, как и все остальные. Но информации о том в СМИ вы не найдете, потому что государству этого отторжения детей от школы не нужно. У меня знакомые тоже не отдали, спасли своих четверых детей. Так они у них сами, за 1-2 дня проходят недельную школьную программу, ведь в школу наши с вами дети ходят не столько учиться, сколько чтоб их отторгали от семьи и приучали к социуму.

Альтернативная прицерковная школа в Томске есть только в селе Могочино, где сложилась особая ситуация. Туда с 90-х годов приехало спасаться огромное количество интеллектуалов, ведь спастись в современном мире стало очень даже сложно. А тут отец Иоанн клич кинул, создал монастырь и они поехали. На сегодняшний день это, кстати, единственный полноценный монастырь в Томской области. Наш городской в счет не идет, это не совсем монастырь. Я хочу сказать — тот кто хоть раз посетит Могочино, городской за монастырь считать не будет.

Так вот, неудивительно что они в Могочино создали альтернативную, то есть не светскую школу. Но денег государство им при этом за обучение не платит. Государство оно тоже не дура, ей-то зачем все это нужно? Задача школы — социализация ребенка в том мире, который оно создало в каиновом мире. В этом мире семья должна иметь минимум внимания, занимать минимум времени, государству надо чтоб ты пахал на него с утра до вечера, не думая о детях и семье. А в Могочино решили идти по своему пути. И более 20 лет у них уже существует своя школа. Монастырь при этом кормит и содержит всех учителей от первого до последнего — хорошо или плохо — это другой вопрос — но кормит и школа живет. У монастыря много своих проблем, о которых напишу когда-нибудь потом, но то что они создали единственные такую школу — это многое им прощает.

А вообще Томская область в этом смысле уникальна. Не потому что у нас особая антицерковная власть. Да, у нас действительно до сих пор нет ни одной православной школы или лицея. Они есть в Кемерово, Новосибирске, но в центральном для Сибири городе их нет. И это не только потому, что власть у нас невоцерковленная, еще и потому что учить некому, воцерковленных энергичных учителей маловато, не приветствуется сейчас в церковной среде энергичность, самостоятельность мышления и все что с этим связано.

Так вот, отец Максим тоже водиночку решил создать свою прицерковную школу, но вытянуть ее пока не смог. У них только начальные классы остались, и те пробуксовывают сильно. Но все еще можно сказать в будущем.

Еще штрих. В зоркальцевской церкви ты как ни где понимаешь, что церковь — это не только иконы, не только пришел постоять в тишине, послушать песнопения и отдохнуть душой, нет это еще и исповедь-причастие. И прежде всего. Здесь 95 процентов пришедших на службу — это исповедующиеся. То есть пришедшие пообщаться с батюшкой. Вот чем и хороши сельские храмы, в отличии от городских, тут тебе более доступен священник. Он как бы спускается с небес и ты его видишь не только «на сцене», но можешь ощутить его человеком. Ты можешь ему задать вопрос о насущном, он не спешит тебя оборвать, он такой же селянин, у него особый более правильный ритм жизни. А еще у отца Максима особая репутация — его рекомендуют тем, кто не умеет или первый раз идет на исповедь. А это всегда очень страшно и сложно. Или детям, чтоб не пугались строгого батюшки и не испугались церкви и исповеди на всю жизнь — тут подмога зоркальцевский батюшка. Он находит нужные слова, есть у него такой дар.

Отца максима часто судят — вот мол дом у него выше храма, как так можно, особенно теперь, когда такой огромный разрыв между бедными и богатыми. Ведь даже до революции не было такого разрыва, о советском времени и заикаться нечего. Но отец Максим сам не из бедной семьи, а очень даже богатой. Потому то, что он на себя взял священнический крест — это его огромная заслуга. Кроме того, сегодня священники, настоятели храмов это не бедные люди, это, как бы по мягче выразиться, средний класс, они вынуждены по необходимости стать священниками-менеджерами. Это до тех пор, пока мы переживаем время строительства-восстановления наших с вами порушенных храмов. Ведь стройка это всегда очень дорого. А строительство храма — это как 5 стандартных домов построить. У тех кто судит наших батюшек, лично я всегда спрашиваю: А сколько у вас самих детей? В том смысле что у священников в среднем 4-5 детей, а у кого-то доходит до 8.

Скажу вам больше, каждый священник должен за свою жизнь построить хоть один храм. Отец Максим такой храм уже построил, хоть тяжело он ему дался, немного даже надорвался на нем.

В конце пару слов об исповеди. Потому что мы с вами, извините, живем в мире духовно очень невежественном. Когда у нас случаются серьезные внутренние трудности, мы не знаем куда податься, где помощи искать. Обычно говорят надо идти к психологу. У нас в семье случилась трудность, мы пошли — цену запросили 2000 руб в час. А к батюшке ты идешь с той же самой трудностью и если ты ему в ящичек бросишь 100 рублей, он счастлив будет. А не бросишь, он тебе слова не скажет. Но в храме мы платим не батюшкам, а Богу. Хотя Богу деньги не нужны, ему и храмы не нужны, пока те ему еще служат. Просто церкви сегодня это батюшки, которым семьи свои не малые еще кормить надо.

Судьба сельского священника

(беседа с отцом Максимом)

Так случилось, что в 98 году я был посвящен в священники и начал служить в Петропавловском соборе Томска и с отцом Богданом часто приезжал в это село. А потом владыка сюда назначил и не было с его стороны ни какого руководства. Наверно, была только молитва. Жилья нет, храма нет, верующих нет, поддержки нет – ну, ничего нет.

И я начал ездить из города в часовню служить литургии. Но я понял, что надо сделать что-то большее - стал служить вечерние службы, что никогда здесь не делалось. Люди начали шептаться: мол, появился батюшка, который служит несмотря ни на что. Я про себя знаю, что я сам больной человек, и в церковь потому пришел, чтоб самому спасаться, а тут взяли и поставили на священнослужение неопытного и без наставника. Моими главными наставниками всегда были церковные книги, которые очень люблю читать. Моим духовным наставником является иерей Вадим из Подгорного, который научил меня Богообщению. Он тоже, как и я, когда-то уехал в никуда.

Но меня владыка благословил не в храм, а в село Зоркальцево, служить в часовне, а храм-то тут тоже стоит полуразрушенный. Стал думать, что с ним делать. Вызвал специалиста по деревянным зданиям. Он приехал специально в мороз, взял топор, обошел все здание, обстукал его. Подумал, почесал бороду и сказал: «Разберешь – будешь преступником». С тем и уехал.

Я написал владыке рапорт, спросил, как быть с храмом: его разобрать и построить новый, законсервировать или восстанавливать. Владыка благословил восстанавливать. Я спросил: Где брать средства? Он ответил: «Бог даст».

Оставалось только найти что Бог даст.

Дальнейшее восстановление нашего храма – это цепь чудесных случайностей. Пошел я в конструкторское бюро, тогда еще работала «Томскспецреставрация». Там сидит убитый горем архитектор Я., у которого недавно погиб сын Максим. Он сидит и думает, что бы такое за сына сделать. А тут приходит молодой священник по имени Максим и говорит: Мне бы помочь проект храма создать. И он ухватился за это дело. Сказал: «Я возьму только десятую часть платы в память о своем сыне Максиме».

И он создал проект. Далее был нужен строитель. Мне посоветовали пойти в компанию «Универсал» к В. В. Ивлеву. Пришел, говорю: Есть здание разрушенной церкви, надо его восстановить.

Спрашивают: Кто будет финансировать проект? Отвечаю: Ну, кто, Господь, конечно, будет финансировать. Повисла пауза – в коммерческой организации такой ответ звучал впервые.

Они несколько дней подумали и приняли решение, что прибыли с этого объекта не возьмут, но на приобретение материалов нужно искать средства.

Стал я ходить, искать средства. Где-то отворачивались, в нефтяных компаниях иногда вызывали охрану, в более простых многие помогали. Помогла Сибирская аграрная группа, помог С. А. Лагутин, он был тогда директор Аэропорта. У него тоже сын Максим погиб, мой крестный. Некоторые благотворители не хотели афишировать свое имя. Один постоянно проявлял интерес, какую нужду мы испытываем. Благодаря ему мы и воскресную школу построили и столярную мастерскую и дом священника. Я вырос в семье, где все время не хватало средств, отец взяток не брал, мать не работала, нас трое детей, жили скромно, по-советски. А тут вдруг при храме построили нам дом в два этажа, на каждом почти по сто квадратных метров. Когда мы с маленькими детками переехали в этот дом, они как рыбки расползлись по теплому кафельному полу и давай по нему «плавать». Многие помогали, как персона персоне, узнав кто мой отец. Томск - маленький город, здесь все друг друга знают. Мой папа много нам помогал, он теперь в Зоркальцево живет. Братья помогают. И многие люди помогали. Но у меня сразу было такое правило – можете помочь - на вашу радость, на ваше усмотрение, не можете – просто за нас помолитесь.

Изображения: 

Комментарии

По гроб жизни буду благодарна отцу Максиму. Он настоящий священник! Он мне, совершенно незнакомому человеку, уделял часы своего времени. Он спас меня.

Добавить комментарий